Правда о репрессиях.

Человеческая жизнь бесценна. Убийство невинных людей нельзя оправдать - будь то один человек или миллионы. Но исследователь не может ограничиваться нравственной оценкой исторических событий и явлений. Его долг - воскрешение подлинного облика нашего прошлого. Тем более, когда те или иные его аспекты становятся объектом политических спекуляций. Все это в полной мере относится к проблеме политических репрессий в СССР. В последние годы «репрессивная тема» приобрела гипертрофированное звучание. Причем радикал-демократы и национал-патриоты соревнуются друг с другом в определении масштабов репрессий (кто больше назовет жертв «кровожадных» большевиков). В настоящей статье сделана попытка объективно разобраться в этом болезненном вопросе.

Без спекуляций.

В начале 1989 года по решению Президиума АН СССР была создана Комиссия Отделения истории АН СССР по выяснению потерь населения СССР во главе с членом-корреспондентом АН СССР Ю.А.Поляковым. Будучи в составе этой комиссии, мы в числе первых историков получили доступ к ранее не выдававшейся исследователям статистической отчетности ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ в спецхране Центрального государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР СССР), переименованном ныне в Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).
В начале 1954 года в МВД СССР была составлена справка на имя Н.С.Хрущева о числе осужденных за контрреволюционные преступления, т.е. по 58-й статье Уголовного Кодекса РСФСР и по соответствующим статьям других союзных республик, за период 1921-1953 гг. (документ подписали три человека - Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко, министр внутренних дел СССР С. Н. Круглов и министр юстиции СССР К. П. Горшенин). Это была справка на пяти машинописных страницах, составленная по указанию Н. С. Хрущева и датированная 1-м февраля 1954 года. В ней говорилось, что по имеющимся в МВД СССР данным, за период с 1921 года по настоящее время, т.е. до начала 1954 года, за контрреволюционные преступления было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере-642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах -2 369 220, в ссылку и высылку - 765 180 чел. Указывалось, что из общего количества осужденных за контр-революционные преступления ориентировочно 2,9 миллиона человек были осуждены Коллегией ОГПУ, тройками НКВД и Особым совещанием (т.е. внесудебными органами) и 877 тыс. - судами, военными трибуналами. В настоящее время, говорилось в справке, в лагерях и тюрьмах содержится заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления, - 467 946 человек, и, кроме того, находится в ссылке после отбытия наказания за контрреволюционные преступления - 62 462 человека (ГАРФ.Ф. 9401.Оп.2.Д.450).

Новая справка.

В конце 1953 года в МВД СССР была подготовлена еще одна справка. В ней на основе статистической отчетности 1-м спецотдела МВД СССР называлось число осужденных за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления за период с 1 января 1921 г. по 1 июля 1953 г. - 4 060 306 человек (5 января 1954 г. на имя Г. М. Маленкова и Н. С. Хрущева было послано письмо № 26/К за подписью С. Н. Круглова с содержанием этой информации). Эта цифра слагалась из 3 777 380 осужденных за контрреволюционные преступления и 282 926 - за другие особо опасные государственные преступления. Последние были осуждены не по 58-й, а по другим, приравненным к ней статьям: прежде всего по пп. 2 и 3 ст.59 (особо опасный бандитизм) и ст. 193/24 (военный шпионаж). К примеру, часть басмачей осуждалась, не по 58-й, а по 59-й статье.

Брифинг генерала МБ.

2 августа 1992 года в пресс-центре Министерства безопасности Российской Федерации (МБРФ) состоялся брифинг, на котором начальник отдела регистрации и архивных фондов МБРФ генерал-майор А. Краюшкин заявил журналистам и другим приглашенным, что за все время коммунистической власти (1917-1990 гг.) в СССР по обвинению в государственных преступлениях и некоторым другим статьям уголовного законодательства аналогичного свойства осуждены 3 853 900 человек, 827 995 из них приговорены к расстрелу («Известия». 1992. 3 авг.). В терминологии, прозвучавшей на брифинге, это соответствует формулировке «за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления»
Примечательно, что в указанных выше данных МБРФ добавление сведений за 1917-1920 и 1954-1990 годы принципиально не изменило приводимую нами статистику политических репрессий за период 1921-1953 гг. Сотрудники МБРФ пользовались каким-то другим источником, сведения которого несколько расходятся со статистикой 1-го спецотдела МВД. Сопоставление сведений этих двух источников приводит к весьма неожиданному результату: по информации МБРФ1917 -1990 гг. по политическим мотивам было осуждено 3 853 900, а по статистике I спецотдела МВД в 1921-1953 годах - 4 060 306 человек.
По нашему мнению такое расхождение следует объяснять отнюдь не неполнотой источника МБРФ, а более строгим подходом составителей этого источника к понятию «жертвы политических репрессий». При работе в ГАРФ с oпeративными материалами ОГПУ- НКВД мы обратили внимание , что довольно часто на рассмотрение Коллегии ОГПУ, Особого совещания и других органов оформлялись дела как на политических и особо опасных государственных преступников на обычных уголовников, ограбивших заводские склады, колхозные кладовые и т.д. По этой причине они включались в статистику 1 спецотдела как «контрреволюционеры» и по нынешним понятиям являются “жертвами политических репрессий» (такое про воров-рецидивистов можно сказать только в насмешку), а в источнике МБРФ они отсеяны. Такова наша версия, и мы вполне допускаем, что причина расхождения в этих цифрах, возможно, кроется в чем-то другом.
Проблема отсева уголовников из общего числа осужденных за контрреволюцион-ные и другие особо опасные государственные преступления является гораздо серьезнее, нежели это может показаться на первый взгляд. Если в источнике МБРФ и был произведен их отсев, то далеко не полный. В одной из справок, подготовленных 1-м спецотделом МВД СССР в декабре 1953 года имеется пометка: «Всего осужденных за 1921-1938 гг. - 2 944 849 человек, из них 30% (1062 тыс.) - уголовники» (I ГАРФ.Ф.Оп.1. Д.4157.Л.202.). Это означает, что в 1921-1938 гг. осужденных чисто политических насчитывалось 1883 тыс.; за период же 1921-1953 гг. получается не 4060 тыс., а менее 3 млн. Это при условии, если в 1939-1953 гг. среди осужденных «контрреволюционеров” не было уголовников, что весьма сомнительно. Правда, на практике имели место факты, когда и политические осуждались по уголовным статьям.
Мы считаем, что по периоду гражданской войны сведения источника МБРФ неполные. Там наверняка не учтены многие жертвы самосуда над «контрреволюционерами». Эти самосуды нередко вообще не документировались, а в источнике МБРФ явно учтено только то количество, которое подтверждается документами. Вызывает также сомнение, что в 1918-1920 гг. в Москву поступала с мест исчерпывающая информация о числе репрессированных.

Достоверные источники.

Следует иметь в виду, что понятие «арестованные» и «осужденные» не являются тождественными. В общую численность осужденных не входят те арестованные, которые в ходе предварительного следствия умерли, бежали или были освобождены. Сюда же не входят арестованные, которые тем или иным судебным или внесудебным органом признавались невиновными (имеется в виду что дело дошло до суда, но приговор был оправдательным).
Вплоть до конца 80-х годов в СССР эта информация являлась государственной тайной. Впервые подлинная статистика осужденных за контрреволюционные преступления была опубликована а сентябре 1989 года в статье В. Ф. Некрасова в «Комсомольской правде”. Затем более подробна эта информация излагалась в статьях А. Н. Дугина (газета «На боевом посту», декабрь 1989 г.) В. Н. Земскова и Д. Н. Нохотович («Аргументы и факты» февраль 1990 г.), в других публикациях В. Н. Земскова и А. Н. Дугина (последнего не следует путать с его однофамильцем из газеты «День», «Завтра»). Число осужденных за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления впервые было обнародовано в 1990 году в одной из статей члена Политбюро ЦК КПСС А Н. Яковлева в газете «Известия». Более подробно эту статистику, с динамикой по годам опубликовал в 1992 году В. П. Попов в журнале «Отечественные архивы» (Некрасов В.Ф., «Десять «железных» наркомов», «Комсомольская правда» 1989. 29 сент.; Дугин А.Н. «ГУЛАГ: открывая архивы», «На боевом посту», 1989. 27 дек.; Земсков В. Н. и Нохотович Д. Н. «Статистика осужденных за государственные преступления в 1921-1953 гг.», «Аргументы и факты», 1990, № 5; Дугин А.Н., «ГУЛАГ: глазами историка», «Союз»,1990. № 9; Дугин А.Н., «Сталинизм: легенды и факты», «Слово». 1990, № 7; Дугин А.Н. «Говорят архивы: неизвестные страницы ГУЛАГа», «Социально-политические науки», 1990, № 7; Дугин А.Н. и Малыгин А.Я. «Солженицын, Рыбаков: технология лжи», «Военно-исторический журнал». 1991, № 7; Земсков В.Н., «ГУЛАГ: историко-социологический аспект», «Социологические исследования», 1991, №№ 6-7; Земсков В. Н. «Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные, статистико-географический аспект», «История СССР» 1991, № 5; Попов В.П. «Государственный террор в советской России: источники и их интерпре-тация», «Отечественные архивы». 1992, № 2).
Мы специально привлекаем внимание к этим публикациям, потому что именно в них содержится подлинная статистика политических репрессий. Пока что они являются, образно говоря, каплей в море по сравнению с многочисленными публикациями иного рода, в которых называются недостоверные цифры, как правило, многократно преувеличенные.
Реакция общественности на публикацию подлинной статистики политических репрессий была неоднозначной. Нередко высказывались предположения, что это фальшивка. Известный публицист А.В. Антонов-Овсеенко, акцентируя внимание на том, что эти документы подписывали такие заинтересованные лица, как Руденко, Круглое и Горшенин, внушал читателям «Литературной газеты»: «Служба дезинформации была на высоте во все времена. При Хрущеве тоже... Итак, за 32 года - менее четырех миллионов. Кому нужны такие преступные справки, понятно.» ( Антонов-Овсеенко А.В. Противостояние, «Литературная газета», 1991. 3 апр. С.З). Несмотря на уверенность А. В. Антонова-Овсеенко, что эта статистика является дезинформацией, мы позволим себе смелость утверждать, что он ошибается. Это подлинная статистика, составленная путем суммирования за 1921-1953 гг. соответствующих данных, имеющихся в 1-м спецотделе. Этот спецотдел, входивший в разное время в структуру ОГПУ, НКВД, МГБ (с 1953 г. и по настоящее время - МВД), занимался сбором полной информации о числе осужденных у всех судебных и внесудебных органов. 1-й спецотдел - это орган не дезинформации, а сбора всеобъемлющей объективной информации.

Фантазии Роя Медведева.

Большой резонанс в обществе вызвала публикация Р. А. Медведева в «Московских новостях» (ноябрь 1988 г.) о статистике жертв сталинизма (Медведев Р.А. Наш иск Сталину. «Московские новости», 1988. 27 нояб.). По его подсчетам, за период 1927-1953 гг. было репрессировано около 40 млн человек, включая раскулачивание, депортацию народов, умерших от голода в 1933 году и др. В 1989-1991 гг. эта цифра была одной из наиболее популярных при пропаганде преступлений сталинизма и довольно прочно вошла в массовое сознание. Но она была неверной. На самом деле такое количество (40 млн) не получается даже при самом расширительном толковании понятия «жертв репрессий». Так, в эти 40 млн Р.А. Медведев включил 10 млн раскулаченных в 1929-1933 гг. (в действительности их было около 4 млн), выселенных в 1939-1940 гг. поляков (в действительности - около 380 тыс.) и в таком духе абсолютно по всем составляющим, из которых слагалась эта астрономическая цифра. По мнению Р. А. Медведева, в 1937-1938 гг. было репрессировано 5,7 млн (на самом деле с учётом тех, кто подвергался аресту, но не был осужден - не более 2,5 млн), а 10 млн в 1941-1946 гг. - это уж совсем фантастика, даже если сюда включить более 2 млн выселенных немцев, калмыков, крымских татар, чеченцев, ингушей и др.
Нам часто приходилось слышать, что расчеты Р. А. Медведева, возможно, правильные, так как он ставит проблему репрессированных в широком плане. Поэтому мы специально так детально остановились на его расчетах, чтобы показать: в каком бы плане не ставить проблему (широком или узком), статистика Р. А. Медведева не соответствует истине; в любом случае в его расчетах нет ни одной цифры, хотя бы отдаленно похожей на подлинную статистику.
Однако эти 40 млн скоро перестали удовлетворять «растущим потребностям» определенных политических сил в очернении отечественной истории советского периода. В ход пошли «изыскания» американских и других западных советологов, согласно которым в СССР от террора и репрессий погибло 50-60 млн человек. Как и у Р. А. Медведева, все составляющие в этих расчетах были чрезвычайно завышены: разница же в 10-20 млн объяснялась тем, что Р. А. Медведев начинал отсчет с 1927 года, а западные советологи - с 1917 г. Если Р. А. Медведев оговаривал в своей статье, что репрессии - не всегда смерть, что большая часть раскулаченных осталась жива, что из репрессированных в 1937-1938 гг. расстреляна меньшая часть и т.д., то ряд его западных коллег однозначно называли 50-60 млн человек как физически истребленных и умерших в результате террора, репрессий, голода, коллективизации и др. Мы сомневаемся в научной добросовестности всех этих авторов. Здесь, скорее, речь можно вести о том, сколь добросовестно они потрудились над выполнением заказов политиков и спецслужб своих стран с целью дискредитировать в наукообразной форме своего противника по «холодной войне», не гнушаясь фабриковать прямую клевету.
Это, конечно, не означает, что в зарубежной советологии не было исследователей, старавшихся объективно и добросовестно изучать советскую историю. Крупнейшие ученые - специалисты по советской истории С. Виткрофт (Австралия), Р. Дэвис (Англия), Г. Риттершпорн (Франция) и некоторые другие подвергали открытой критике исследования большинства советологов и доказывали, что в действительности число жертв репрессий, коллективизации, голода и т.д. в СССР было значительно меньше (См.: Данилов В.П. «Коллективизация: как это было», «Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди». М., 1989 г.). Однако труды именно этих зарубежных ученых, с их несравненно более объективной оценкой масштабов репрессий, у нас в стране вообще не пропагандировались. В массовое сознание активно внедрялось только то, что содержало недостоверную, многократно преувеличенную статистику репрессий.

Лихорадка цифр.

Эти мифические 50-60 млн скоро затмили собой в массовом сознании роймедведевские 40 млн. Легкая усвояемость десятков миллионов в массовом сознании и аллергия на просто миллионы, помимо всего прочего, объясняются и нашей национальной болезнью - гигантоманией. Поэтому, когда председатель КГБ СССР В. А. Крючков в своих выступлениях по телевидению называл подлинную статистику политических репрессий, то многие в буквальном смысле не верили своим ушам, полагая, что ослышались. Журналист А. Мильчаков в 1990 году делился с читателями «Вечерней Москвы» своим впечатлением от выступления В. А. Крючкова: «...И дальше он сказал: «Таким образом, о десятках миллионов не может быть и речи.» Не знаю, сделал ли он это сознательно. Но я знаком с последними широко распространенными исследованиями, которым верю, и прошу читателей «Вечерней Москвы» еще раз внимательно прочитать произведение Л. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», прошу ознакомиться с опубликованными в «Московском комсомольце» исследованиями известнейшего нашего ученого-литературоведа И. Виноградова. Он называет цифру в 50-60 миллионов человек. Хочу обратить внимание и на исследования американских советологов, которые подтверждают эту цифру. И я в ней глубоко убежден» («Вечерняя Москва», 1990 г. 14 апр.).
Комментарии, как говорится, излишни. Недоверие проявлено только к документально подтвержденной информации, и безмерное доверие - к информации противоположного свойства.
Однако и это еще не было пределом оболванивания общественности. В июне 1991 года в «Комсомольской правде» было опубликовано интервью А. И. Солженицына испанскому телевидению в 1976 году. Из него мы узнаем следующее: «Профессор Курганов косвенным путем подсчитал, что с 1917 года но 1959 только от внутренней войны советского режима против своего народа, то есть от уничтожения его голодом, коллективизацией, ссылкой крестьян на уничтожение, тюрьмами, лагерями, простыми расстрелами - только от этого у нас погибло, вместе с нашей гражданской войной, 66 миллионов человек... По его подсчетам, мы потеряли во Второй мировой войне от пренебрежительного и неряшливого ее ведения 44 миллиона человек! Итак, всего мы потеряли от социалистического строя - 110 миллионов человек!» (Размышления по поводу двух гражданских войн: интервью А. И. Солженицына испанскому телевидению в 1976 г., «Комсомольская правда», 1991 г., 4 июня.).

Репрессии и население СССР.

Позволим себе задать некоторые вопросы. Почему при численности населения СССР 147 млн человек (данные 1926 года) при таких гигантских масштабах гибели людей (110 млн за 1917-1959 гг. по версии Курганова и Солженицына) страна, по крайней мере, наполовину не обезлюдила? Более того, за период 1926-1937 гг. население СССР увеличилось на 15 млн и составило 162 млн, а в 1939 г. возросло до 170,5 млн (возможно, результаты переписи 1939 года на 2-3 млн преувеличены). Почему же так получилось, если на минуту поверить Курганову и Солженицыну, что людей истребляли десятками миллионов, а численность населения росла? Причем в 1926-1937 гг. ежегодный прирост населения в СССР составлял в среднем более 1 %, тогда как в Англии - 0,36%, во Франции - 0,11 % (Поляков Ю. А., Жиромская B. Б., Киселев И. П. «Полвека молчания: Всесоюзная перепись населения 1937 г.», «Социологические исследования», 1990, № 6, стр. 9-10; «Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги», М., 1992, стр. 20.). Одной разницей в рождаемости этого не объяснить. Может быть в Англии и Франции геноцид государства в отношении своих граждан имел более широкие масштабы, чем и СССР? Предвидим негодование англичан и французов за постановку подобного вопроса, но им свой гнев следует направлять не в наш адрес, а в адрес Курганова и Солженицына, на основании «статистических открытий» которых напрашивается логический вывод: если в СССР государство истребляло граждан десятками миллионов, а численность населения росла более быстрыми темпами, чем в Англии и Франции, то, следовательно, и в этих странах происходило нечто подобное в не меньших масштабах. Мы, конечно, прекрасно знаем, что в Англии и во Франции не было никакого геноцида, и поставили вопрос в такой плоскости только для того, чтобы нагляднее показать всю абсурдность утверждений Курганова и Солженицына. Попутно заметим, что сокращение численности СССР за 1941-1945 гг. составило не 44 млн, а 27 млн человек (в это число входят не только погибшие и умершие, но и «вторая эмиграция»).

Причины и исполнители.

О репрессиях 1937-1938 гг. в литературе написано достаточно много. Поэтому мы не будем детально останавливаться на этом вопросе. Хотелось бы только обратить внимание на некоторые аспекты. Причин, вызвавших всплеск репрессивной политики в 1937-1938 гг. было много, что на первое место мы бы поставили такую причину, как стремление руководства СССР избавиться от «пятой колонны». В 1936 году в Испании началась гражданская война, и генерал Франко, наступая на республиканцев четырьмя колоннами, хвалился, что у него есть еще и пятая колонна, имея в виду своих сторонников в стане республиканцев. Отсюда следовал логический вывод: если «пятая колонна» есть в Испании, то она, несомненно, имеется и в СССР. Это и послужило импульсом к развертыванию крупномасштабной «охоты на ведьм». Сюда же накладывался и еще целый ряд причин (сведение внутрипартийных счетов, «обновление» кадров и др.). В массовом порядке арестовывались люди, не совершившие никаких преступных деяний, но в отношении которых органы НКВД подозревали, что они являются затаившимися врагами. Устанавливались разнарядки с указанием числа «врагов народа», которых надлежало выявить и обезвредить. Если раньше среди осужденных за контрреволюционные преступления все же преобладали лица, не питавшие особой любви ни к Советской власти, ни к большевистской партии, то в числе арестованных в 1937-1938 гг. удручающе много было людей, вполне лояльно настроенных к существующему общественному строю, коммунистов, активных борцов за Советскую власть и т.д.
К сожалению, у нас нет сведений о соотношении коммунистов и беспартийных в составе репрессированных в 1937-1938 гг., однако, опираясь на многочисленные свидетельства, можно с достаточной степенью уверенности утверждать, что коммунистов было не менее половины, а, возможно, и значительно больше половины (включая бывших членов партии, исключенных из нее в прошлые годы по обвинениям в троцкизме, правом уклонизме и т. д.). В свете этого, бытующие ныне в средствах массовой информации и в литературе выражения типа «террор коммунистов против народа» нельзя назвать справедливыми. Ведь острие террора в 1937-1938 гг. было направлено прежде всего против коммунистов. Даже в самый разгар репрессивной вакханалии 1937-1938 гг. аполитичный обыватель в несравненно меньшей степени подвергался опасности ареста, чем убежденный коммунист, в отношении которого появлялось хоть малейшее подозрение в его духовной или иной связи с такими опальными партийными лидерами, как Л. Д. Троцкий, Г. К. Зиновьев, Л. Б. Каменев, И. И. Бухарин и др. Удельный вес репрессированных коммунистов по отношению к общей численности партии был многократно выше, чем удельный вес репрессированных беспартийных по отношению к общей численности населения СССР.
Мы считаем своим долгом обратить внимание на следующий аспект. Свою долю ответственности за гибель многих тысяч людей в ходе сталинских репрессий несут и антикоммунистические, белогвардейские элементы, избрав- шие формой мести за свое поражение в гражданской войне направление в НКВД клеветнических анонимных доносов на коммунистов и беспартийных активистов. В 1937-1938 гг. такой способ «классовой мести» действовал почти безотказно, так как органы НКВД редко тогда оставляли в покое жертву анонимного доноса.
Более того, в эти годы судьба благоприятствовала бывшим белогвардейцам, сумевшим скрыть свое прошлое и сделавшим в 20-30-х годах карьеру в системе ОГПУ-НКВД. Подвидом искоренения «пятой колонны» они целеноправленно охотились на коммунистов и беспартийных сторонников Советской власти. К началу 1939 года НКВД, Прокуратура и Наркомюст располагали уже целым рядом подобных фактов. Это послужило одной из причин довольно резкого снижения масштабов репрессий в 1939-1940 гг. по сравнению с 1937-1938 гг., а некоторая часть ранее репрессированных была освобождена.

Реабилитация.

В середине 50-х гг. руководство КПСС из всех возможных вариантов выбрало, по нашему убеждению, самый верный и разумный, осудив проводившиеся в прошлые годы (особенно в 1937-1938 гг.) массовые репрессии и отмежевавшись от них. В 1953-1961 гг. было реабилитировано 737 182, а в 1987-1990 гг. еще 1 043 750 человек (Известия, 1992 г., 3 авг.). Что касается 1962-1986 гг., то в эти годы реабилитации имели место, но очень редко. К настоящему времени реабилитировано около 1,8 млн (включая кронштадтских мятежников, реабилитированных в декабре 1993 г.).
Число реабилитированных составляет меньше половины от общего количества осужденных по политическим мотивам. Не поддаются реабилитации активные пособники фашистских оккупантов (полицаи, каратели, зондеркомандовцы, служащие оккупационной администрации и изменнических воинских формирований, агенты гестапо, сигуранцы, выпускники немецких разведывательно-диверсионных школ, участники расстрелов заложников, семей партизан и т.д.). Естественно, не может быть и речи о реабилитации русских, украинских, белорусских, литовских и прочих «искоренителей еврейства», которые вместе с немецкими эсэсовцами собственноручно расстреливали население еврейских гетто в Киеве, Минске, Львове, Каунасе и других местах. Не поддаются реабилитации националисты различных мастей и оттенков (басмачи, бандеровцы и др.), антисоветизм и русофобия которых носили далеко не пассивный характер - они действовали, как правило, с оружием в руках, и за ними тянется кровавый след. К этой же категории относятся выявленные и обезвреженные в разные годы шпионы, диверсанты, террористы и т.д. Таким образом, более половины осуждавшихся за годы Советской власти по политическим мотивам остаются нереабилитированными, и мы не видим сколько-нибудь значительного резерва для дальнейшей реабилитации.

Кто виноват?

В число безусловных жертв большевистского режима дилетанты от истории включают людские потери во время гражданской воины. С осени 1917 года население страны (в границах СССР до 17 сентября 1939 г.) сократилось к 1922 г. на 12 741,3 тыс. человек, куда входит и белая эмиграция, численность которой точно неизвестна (ориентировочно 1,5-2 млн). (Поляков К. Л. «Советская страна после окончания гражданской войны, территория и население», М., стр. 98,118.). Виновником гражданской войны безапелляционно объявляется только одна противоборствующая сторона (красная) и ей приписываются все жертвы, включая свои собственные. Сколько в последние годы публиковалось «разоблачительных» материалов о «пломбированном вагоне», «кознях большевиков» и т.п.?! Не сосчитать. Нередко утверждалось, что не будь Ленина, Троцкого и других большевистских лидеров, то не было бы революции, красного движения и гражданской войны (от себя добавим: с таким же успехом можно утверждать, что не будь Деникина, Колчака, Врангеля, Юденича, то не было бы белого движения). Нелепость подобных утверждений совершенно очевидна. Самый мощный в мировой истории социальный взрыв, каковым являлись события 1917-1920 гг. в России, был предопределен всем предшествующим ходом истории и вызывался сложным комплексом трудноразрешимых социальных, классовых, национальных, имущественных и других противоречий. В борьбе не на жизнь, а на смерть нет правых и виноватых. Если кого и можно винить, то только роковой ход истории, ниспославшей в 1917-1920 гг. на наш народ такое испытание.
В свете этого мы не можем расширительно толковать понятие «жертвы политических репрессий» и включаем туда только лиц, арестованных и осужденных карательными органами Советской власти по политическим мотивам. Это значит, что жертвами политических репрессий не являются миллионы умерших от сыпного, брюшного и повторного тифа и других болезней. Таковыми не являются также миллионы людей, погибших на фронтах гражданской воины у всех противоборствующих сторон, умершие от голода, холода и др. И в итоге получается, что жертвы политических репрессий (красного террора) исчисляются не только не миллионами, но даже не сотнями тысяч. Самое большее, о чем можно вести речь, это о десятках тысяч. Недаром, когда на брифинге в пресс-центре МБРФ 2 августа 1992 г. было названо число осужденных по политическим мотивам, начиная с 1917 г., то оно принципиально не повлияло на соответствующую статистику, если начинать отсчет с 1921 г.

В. Земсков