Массовый террор тоталитаризма.

В августе 1954 года заместителем начальника политотдела ГУЛАГа МВД стал А.В. Снегов, сам недавно за-ключенный. В свое время крупный партийно-хозяйственный руководитель, он был арестован и 13 июля 1941 года осужден на 15 лет лишения свободы; 6 марта 1954 года дело было прекращено за отсутствием состава преступления. В декабре 1955 года старшим научным сотрудником Спецбюро ГУЛАГа МВД стал Е.Г. Ширвиндт. Спецбюро занималось изучением опыта ИТЛ по перевоспитанию заключенных (в 1956 году оно было переименовано в Научно-исследовательский отдел ГУЛАГа МВД). В 1922-30 годах Е.Г. Ширвиндт возглавлял Главное управление местами за-ключения НКВД РСФСР, а до 1938 года стал старшим помощником прокурора СССР. 11 марта 1938 года в кабинете у заместителя наркома внутренних дел Заковского Ширвиндт был арестован, 20 июня 1939 года осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР на 10 лет в ИТЛ, которые отбывал в красноярском крае; затем в 1948 году Ширвиндт был направлен на спецпоселение; в октябре 1954 года он получил свободу, а 5 марта 1955 года реабилитирован. И Снегову, и Ширвиндту теперь были присвоены спецзвания подполковников внутренней службы. Впрочем, сильны были и прежние традиции. Согласно практике, принятой еще при Сталине, в 1954 году были выселены “члены семей врагов народа — Берия и его сообщников”, расстрелянных затем в декабре 1953 года. В Казахстан попали мать и жена Меркулова; жена, дочь, мать и сестра Кобулова; жена и сын Гоглидзе; жена и мать Мелика; жена и сын, сноха и теща Деканозова; жена Владзимирского; две двоюродные сестры Берия вместе с мужьями. В Красноярский край — сестра Берия, его племянник и племянница, а также двоюродный брат с женой. В Свердловск — жена и сын Берия. В 1955 году та же участь ждала семьи осужденных “врагов народа — Абакумова и его сообщников”. Только 15 марта 1958 года КГБ и Прокуратура СССР приняли решение об освобождении от дальнейшего пребывания в ссылке на поселении родственников Берия, Абакумова и их сообщников, которым разрешили свободное проживание на всей территории СССР, кроме Москвы.
Начавшийся в 1953 году процесс пересмотра дел и реабилитации, затронул и бывших работников НКВД — НКГБ — МГБ — МВД. Так, 13 июля 1953 года в числе большой группы генералов, осужденных к различным срокам еще при Сталине, были реабилитированы генерал-лейтенант К.Ф. Телегин (до 1941 года он служил в политорганах войск НКВД, а перед арестом в 1948 году работал в советской военной администрации в Германии) и генерал-майор С.А. Клепов (бывший начальник ОББ НКВД). 26 мая 1954 года наряду со многими был реабилитирован по “Ленинградскому делу” генерал-лейтенант П.Н. Кубаткин.
Среди бывших руководящих работников Центрального аппарата после 1953 года репрессиям подверглись: бывший замминистра госбезопасности М.Д. Рюмин (7 июля 1954 года приговорен к высшей мере наказания (ВМН), расстрелян 22 июля); 28 сентября 1954 года осуждены бывшие: заместитель министра внутренних дел С.С. Мамулов — на 15 лет лишения свободы, помощник Берия в Совете Министров СССР П.А. Шария — на 10 лет лишения свободы, личный секретарь Берия в Совете Министров СССР Ф.В. Муханов — на 6 лет ссылки и многие другие.
19 декабря 1954 года бывшие министр госбезопасности В.С. Абакумов, начальник следчасти по ОВД МГБ А.Г. Леонов, его заместители М.Т. Лихачев и В.И. Комаров были приговорены к ВМН и в тот же день расстреляны.
Ранней весной 1956 года вспыхнул бунт заключенных в Федоровском лаготделении Карагандинской ИТЛ. Этот отдельный лагерный пункт располагался тогда на далекой окраине города, в нем содержалось около полутора тысяч человек, главным образом, политических заключенных из числа прибалтийских националистов.
Все они имели очень большие сроки наказания — по 15 и 20 лет, многих судили недавно, после окончания войны, поэтому сидеть им было еще долго, люди не выдержали и сорвались в бунт, узнав, что по отдельным статьям они не попадают под амнистию.
Неделю лагерь находился в полном кольце войск под дулами пулеметов. Солдат бросали на штурм, правда, оружия не применяли, действовали штыком и прикладом, так десятки непокорных были искалечены.
Со всего Карлага свезли тогда в Федоровку для усмирения заключенных более 100 собак. Финал для заключенных — участников бунта тот же: избиение, следствие, суд, новый срок.
Освоение целинных земель развертывалось не без труда заключенных. Их сюда везли эшелонами под охраной. То были бытовики.
В Атбасаре (Акмолинская область) для руководства заключенными и строительства новых целинных совхозов было создано специальное управление.
Заключенных использовали, как правило, на строительстве центральных усадеб вновь создаваемых совхозов. Они строили жилые дома, ремонтно-механические мастерские, магазины, школы, склады и другие объекты производственного и специального назначения.
В каждом строящемся совхозе — свой лагерь, свое подразделение охраны. Лагеря были небольшими, по 400-600 человек. Сроки наказания незначительные — от 2 до 5 лет.
Таких лагерей только в Акмолинской области было создано больше 20, а ведь подобным образом строили новые совхозы в Кокчетавской, Кустанайской и других северных областях Казахстана.
Летом 1955 года в совхоз Шуйский приехали два фотокорреспондента из областных газет, делали снимки работающих заключенных на строительстве новой школы, а затем в областной газете появилось фото с надписью: дескать, ударно трудятся на строительстве добровольцы-комсомольцы из города Шуи. Разумеется, на фото не было вышек и колючей проволоки.
Лето 1959 года в карагандинской степи выдалось на редкость контрастным — жара до 35 градусов, ночью температура падала до плюс пяти. В палаточном городке, забитом “комсомольцами” и верботой, начались массовые простудные заболевания. Руководители стройки: управляющий Вишеневский и парторг Коркин — от жалоб отмахивались.
Главным рычагом восстания стала восточная окраина Темиртау, где был разбит палаточный поселок. В ночь на воскресение 2 августа группа из 100 человек возвращалась с танцплощадки. Отведав воды из цистерны, “комсомольцы-добровольцы” в ярости опрокинули ее: вода показалась им протухшей. Часть разъяренной толпы ринулась к дверям столовой № 3, сломала замок и растащила продукты. Остальные грабили автолавку и киоск.
Около 800 человек двинулись к зданию городской милиции Темиртау, окружили его,начали прорываться вовнутрь. Милиционеры и безоружные курсанты не смогли оказать серьезного сопротивления. Нападавшие разграбили и сожгли милицейскую машину, ворвались в здание, оборвали связь, пытались взломать сейф с оружием.
3 августа вновь пришли на штурм гормилиции. По пути “добровольцы” грабили продовольственные склады и магазины. “Ударная комсомольская стройка” предалась всеобщему пьянству и разгулу. Мародеры обчистили новенький трехэтажный универмаг, то, что не могли унести, выбросили в разбитые стекла. Жизнь в городе была парализована.
Из Караганды на подавление восстания прибыли 500 солдат и офицеров во главе с начальником Карлага генерал-майором Запевалиным. Противостоящие силы сошлись лицом к лицу. Офицеры пытались призвать к благоразумию. В ответ полетели камни, кирпичи, бутылки. И тогда по толпе начали стрелять из автоматов.
Началась переброска войск в Караганду. День и ночь ревели самолеты, везли подразделения внутренних войск. Они сосредоточились под Темиртау. Наконец, войска пошли в атаку. Заключенных ловили в поездах, на дорогах, но убежать в степи было трудно. По “Голосу Америки” передавали, что число погибших с обеих сторон доходило до 300 человек. Убитых бунтарей, говорят, похоронили в общей могиле, выкопанной бульдозером.
4 августа состоялся партактив казахстанской Магнитки с участием Л.И. Брежнева и первого секретаря Компартии Казахстана Н.И. Беляева. Здесь были оглашены первые печальные итоги бунта: 11 участников беспорядков были убиты на месте, еще пятеро скончались от ран, 27 человек получили серьезные ранения. В медицинские учреждения были доставлены 28 солдат и офицеров, работников милиции. Данные об убитых средних военных не оглашались.
Массовый террор в условиях тоталитарной системы был самым тяжелым не только в истории народов социализма, но и всего цивилизованного мира.
Террор был обрушен на безоружных соотечественников в мирное время, без всяких к тому объективных оснований с использованием самых мерзких средств и приемов.
Казахская земля стала местом дислокации и многочисленных ГУЛАГовских лагерей — одного из наиболее страшных изобретений тоталитаризма.
Не зная всей правды о прошлом, нельзя уверенно идти вперед, невозможно извлечь полезные уроки. Только восстанавливая историческую справедливость, отдавая дань глубокого уважения памяти безвинно погибшим, мы можем возвратить человеческое благородство, милосердие, нравственность. Нужно помнить о чудовищных трагедиях прошлого, чтобы предотвратить их впредь.

Тлеу КУЛЬБАЕВ, доктор исторических наук, профессор