Там, за туманами...

И ПО ДОРОГАМ ДАЛЬНИХ СТРАН ПРОВЕЛИ ОНИ СВОЙ КАРАВАН.

«…И если ты идешь с добром,
Приносишь радость в чей-то дом,
То дом любой тебе откроют с миром.
И будут помнить сквозь века…»

Веками служила степь благословенной колыбелью и желанным приютом для вольной благодатной жизни. Но на степной груди время так и не проторило прямоезжей столбовой дороги, будто никогда и не обживал человек этот беспредельный простор. Но, если посчитать, сколько прошумело здесь яростных битв, проскакало воителей славных и бесславных, сколько прошло поколений, испытавших радость и горе… А остался один только молчаливый свидетель и судья – степь.
Что скрыто за этим историческим мраком? Познать тайну отважится не каждый, но только не пятеро смельчаков из международной экспедиции «Алтай-Дунай», решивших покорить Великую Евразийскую степь, которая простирается по территории России, Казахстана, Украины, Молдовы, Румынии и Венгрии. Оседлав верблюдов, пятеро смелых, по мере своих сил и возможностей, попытались превратить Евразийский пояс в островок стабильности и безопасности. Сегодня у нас в гостях один из них – жезказганец Михаил ПОСТАНОГОВ, занимающий в экспедиции должность комиссара «степного флота».

«Идем мы с миром...»

Что и говорить, человечество перешагнуло порог третьего тысячелетия. Новый наступивший XXI век делает настоятельной потребностью определить: как народам и нациям жить друг с другом? Как сохранить свое самобытное неповторимое лицо под всевозрастающим напором «культурного капитализма»? Какие уроки отдаленной и давней истории могут стать стимулом для полноценного существования, а какие навсегда должны остаться грозным предостережением? Наступило время, когда сама реальность заставляет более повелительно звучать требование мирного сосуществования – единственно возможного выбора для человечества. Ведь, как ни крути, национальный вопрос в наступившем тысячелетии становится поводом для военных конфликтов и антигуманных «теоретических» спекуляций, сюжетом для построения псевдонародных мифов и импульсом, рождающим в обыденном сознании «комплексы» превосходства или неполноценности. Именно поэтому в насыщенном острыми противоречиями мире единственный приемлемый выход – мирное сосуществование государств. Это не просто отсутствие войн. Это такой международный порядок, при котором господствует добрососедство и сотрудничество, происходит широкий обмен достижениями не только науки и техники, но и ценностями культуры на пользу всех народов. В некотором роде, этой высокой цели и послужила международная экспедиция «Алтай-Дунай», о чем свидетельствует воззвание алтай-дунайцев к братьям по разуму: «Братья! Забудем о войнах и конфликтах. Вспомним времена, когда наших предков, населявших степь от Алтая до Дуная, объединяла общность в хозяйстве, в быту, в образе жизни, когда взаимозависимость и взаимовлияние степных культур дали прекрасные плоды творчества и мощный импульс к развитию мировой культуры. Продолжим лучшие традиции и духовно-нравственные устои прошлого. Пусть эта экспедиция послужит творческому и культурному союзу нынешнего поколения СТЕПИ».

Караван, приносящий дождь.

И вот, 3 мая 1999 года из районного центра Кулунда Алтайского края караван отправился в свой нелегкий путь к берегам великого и могучего Дуная. Нелегкий потому, что изобиловал он множеством опасностей, подстерегающих путников на каждом повороте, за каждым барханом, так как двигаться вдоль железнодорожных и шоссейных дорог на верблюдах, согласитесь, не так-то просто. Да и в город или селение какое попасть – тоже хлопот не оберешься. Но алтай-дунайцы – народ, можно сказать, закаленный. Еще в 1991 году они так же, на верблюдах, совершили «турне» по маршруту Малого Шелкового пути, который в старину называли еще Медным. Эту, казалось бы, сумасбродную идею подкинул тогда, десять лет назад директор Жесказганского историко-археологического музея Бахтияр Кожахметов, и, вопреки царящему как среди участников экспедиции, так и у сторонних наблюдателей скепсису, овчинка, как оказалось, стоила выделки. Вот и на этот раз Бахтияр стал зачинщиком международной архео-этнологической экспедиции Алтай – Дунай, решив подчинить непокорную и великую Евразийскую степь. Идею поддержали общественное движение «Улытау» и Ассоциация путешественников России. Так что дело оставалось за малым… За личными качествами самих участников международного похода.


«Это у них называется экспедиция от Алтая до куда-то».
Из диалогов любопытных.


…Через холмы тянулся караван из одиннадцати двугорбых верблюдов, двух автомашин и старинной арбы с огромными колесами. Поначалу участникам экспедиции даже не верилось, что степь, которую все привыкли представлять сухой и пыльной, может быть такой живописной и красивой. Путники то поднимались на вершину какого-нибудь холма, то опускались на дно долины, замирая от восторга: столько зелени было разлито вокруг. Из безликой травы глазели черно-красные маки, дальше просто алые мазки разукрашивали изумруд травяного полотна. А на склонах холмов уже полыхала настоящая заря, упавшая с неба. Караванщикам приходилось собираться в дальнюю дорогу ранним утром или поздним вечером, а в обеденную изнуряющую жару делать привалы.


У девочки, сидящей на верблюде спрашивают:
- Света, ты на ком сидишь?
- На кобыле с горбом.


- До обеда приходилось проходить где-то 15 километров. Дневной привал – 2-3 часа. И точно так же вечерний переход, - рассказывает комиссар «степного флота» Михаил Постаногов. – Хоть первый этап экспедиции и проходил практически в летнее время - с 3 мая по 8 сентября, в регионах Северного Казахстана погодка нас не баловала. Конечно, это в некотором роде феномен, но грозовые тучи словно приклеились к нашему каравану, и как только наш флот вторгался в новую, неизведанную вотчину, начинался проливной дождь с громом и молниями. Поэтому к нам как-то сразу приклеилось прозвище «Караван, приносящий дождь». Знаете, а мы ведь однажды, благодаря этой странной особенности, даже спасли корову от жертвоприношения. В селе Черный Колутон (Акмолинская область) по-прежнему, как и сто, тысячу лет тому назад, люди верят в традиции своих предков и ритуальное волшебство. К примеру, чтобы умаслить небесный гнев и спасти землю-кормилицу от засухи, они приносят в жертву богам черную корову. Мы как раз попали в селение в час заклания, и вместе с нами в село пришла страшная гроза, благодаря чему животное осталось в живых, - о нем попросту все позабыли. Были и другие курьезы. К примеру, в Челябинской области нас остановили практически на целый месяц, на карантин – решались ветеринарные вопросы. Дня три было такое ненастье с проливным дождем и холодным, пробирающим до костей ветром, что в первый момент подумалось: «Вот она, наша погибель!» А потом словно какая-то невидимая сила развела тучи руками, и все стихло, вплоть до последнего дня нашей вынужденной остановки. Но как только мы вновь тронулись в путь, сразу же попали под ливень.

В поисках утраченного.

- Счего начинался рутинный день вашей необычной экспедиции? - спросила я у Михаила.


- Откуда верблюды идут?
- С Алтая!
- А к нам зачем? Размножаться, что ли?


- С поисков утраченного… - не долго думая, ответил он. – Подъем строго в шесть утра, затем завтрак, упаковка снаряжения, и часов в 8-9 мы обычно выходили на маршрут. Почему начиналось с поисков утраченного? Да потому, что я – человек весьма ворчливый, и поскольку моя должность – руководитель маршрутной группы, а в степном флоте – комиссар - я, по занимаемому рангу, должен был следить за порядком и всегда начинал возмущаться тем, что повсюду царит бардак. Вот, зачастую и приходилось заглушать голоса несчастных, моляще испрашивающих, куда же это запропастились, к примеру, носки или кроссовки, какая-нибудь веревочка или что-нибудь посерьезнее. Здесь следует отметить, что не всегда мы останавливались в полевых условиях. Обычно за два-три дня вперед до пришествия нашего каравана в какой-нибудь населенный пункт, так что все бытовые вопросы решались заранее. Бывало, что ночлег нам устраивали и в Домах отдыха, и в школах, а, к примеру, в Белом Отроге - в Доме культуры, где кровати нам поставили прямо на сцене, что очень сильно смахивало на декорации к чеховской «Палате № 6».


- У них в горбах вода?
- Да
- Вы тоже оттуда пьете?


Но здесь, как мне кажется, Михаил несколько слукавил, говоря, что поиски утраченного ограничивались розыском кроссовок да шнурков. Экспедиции практически полностью удалось отразить этнографию степи через предметы старины, и даже больше – удалось показать единство разных народов, населяющих степь, в экономическом, культурном и бытовом плане. Участники международного похода собрали 218 раритетов. По результатам походов даже была открыта одноименная фотовыставка «Алтай-Дунай». Среди собранных богатств есть и иконы, датированные XVIII веком, и огромные деревянные жернова с набойками, появившиеся на свет примерно в то же время, есть даже протертые лапти, старинные утюги на углях, музыкальные инструменты. Что и говорить, просто так реликвии на дороге не валяются, приходилось проводить соответствующий поиск. И здесь участников экспедиции также подстерегала масса не-ожиданностей. К примеру, одна очень большая икона находилась у бабушки - сельчанки в курятнике и служила… перегородкой, разделяющей сарай на две части. Но каким-то образом Бахтияру удалось разузнать об этом раритете и выпросить икону у недогадливой старушки. Та, конечно, не раздумывая, согласилась: мол, не обеднею я без этой никчемной деревяшки… А когда алтай-дунайцы ее отмыли, привели в божеский вид, бабушке стало жалко расставаться с такой красотой, она даже слезу проронила, но все же безвозмездно отдала реликвию на благо великих целей экспедиции.


Слегка подвыпивший мужичок кивает на проходящий мимо караван:
- Во, блин, Бен-Ладен. Талибы наступают!


- Да даже не в предметах старины для нас была цель путешествия, - говорит Михаил, - а в том, что на всем пути, без исключения, нам встречались улыбчивые и доброжелательные люди, несмотря на разделение границ, на экономические реалии.

Путника кормит дорога.

Второй этап экспедиции проходил по территориям Саратовской и Воронежской областей уже поздней осенью, когда начались первые заморозки, когда степь уже была не такой благосклонной к гостеприимству, выдворяя ночью путников из своих владений. Много времени у алтай-дунайцев ушло на решение ветеринарных и финансовых вопросов, и поэтому караван бороздил земные просторы почти три года. Третий этап пришлось начать только в конце августа с того места, где завершили второй – с села Ольховатка Воронежской области, откуда буквально рукой подать до Российско-Украинской границы. Финансирование третьего этапа в честь 10-летия независимости Казахстана шло по линии правительства, ранее же путешественникам приходилось на собственной шкуре испытать народную казахскую мудрость о том, что путника кормит дорога. Судите сами. На первом этапе в рюкзаках ребят насчитывалось ноль продуктов и шесть тысяч тенге в кармане. Вот и приходилось устраивать представления с верблюдами, тем самым и кормиться. На содержание верблюдов, кстати, выделяли средства акимат Жезказгана и областной акимат Караганды, - нашлись таки добрые люди, разделившие цели и устремления искателей приключений. Третий же этап, повторюсь, полностью проводился на средства, выделенные Министерством культуры, информации и общественного согласия Республики Казахстан. На первом же этапе участники экспедиции, за неимением лучшего, брали верблюдов в аренду и на «Камазах» везли их в Кулунду – к месту намеченного старта. Как только караван вышел на финишную прямую – дошел до Уральска, - верблюдов пришлось возвратить в родные пенаты. На втором этапе у экспедиции уже хватило средств для приобретения трех собственных верблюдов. Но и это не облегчило дальнейшего продвижения в глубь степи, так как двое «кораблей пустыни» с грехом пополам согласились везти всадников, а третий уперся напрочь – не хочу, и все тут. Кое-как удалось взгромоздить на него хоть грузы. Словом, получился какой-то «пехотированный» караван, так как большинству участ-ников экспедиции пришлось почти что пять тысяч километров топать пешком. Но это только раззадорило путешественников. Впереди их ждало очень много неожиданностей и даже курьезов.
- На втором этапе мы пристроили верблюдов у частного предпринимателя – переселенца из Казахстана, - рассказывает Михаил Постаногов. - Они у него простояли десять месяцев. Представляете, на Украине держать верблюдов! На него и так косо смотрели в селе, потому что, приехав, обустроившись, он начал обзаводиться хозяйством – разводить бычков, свиней. А люди там немного завистливые, а здесь еще и верблюды… Чего греха таить, мы немного подзадержались, если так можно назвать те несколько месяцев, когда верблюды находились у Сергея. Так односельчане ходили и подкалывали его:
- Ну, шо, Серёга, не едють твои верблюдоводы?
- Не, не едут…
- Ну и шо ты с верблюдами делать будешь?
- Вам раздам.
- О, нам не надо…
Когда же мы приехали, да еще и расплатились со страдальцем - Серёгой, у соседей и вовсе – кисляк. Но он – парень смелый и юморной, и решил напоследок хоть как-то «отомстить» ехидным соседям:
- Ну, все, прощевайте, - говорит, - ухожу я с экспедицией. – А они ему в ответ:
- Да ты шо, Серёга, одумайся. Где-нибудь убьють, закопають…

Между двух горбов.

Золотым иноходцем с распущеной искристой гривой из-за гор вылетело солнце и помчалось по голубому лучу, поднявшись на высоту шеста. Так издревле привыкли в степи определять бег огненного коня, чье горячее дыхание начало сжигать пологий склон холма, чье подножье было истоптано копытами «кораблей пустыни». У участников экспедиции – очередной привал, очередная остановка для того, чтобы «переобуть верблюдов», накормить их и напоить. Это еще одна, чуть ли не самая главная трудность путешествия. Судите сами.


- Здравствуйте, извините, где у вас начало?
- Здравствуйте, у нас начало в Кулунде.


Верблюдов участники экспедиции брали, если можно так выразиться, в аренду у фермеров из нескольких хозяйств в Северных Каракумах. Поэтому в караване оказались разные верблюды: худые и упитанные, с красивыми горбами и не очень. Самого старшего – двадцатилетнего - назвали Танкером (Полковник). А самый младший двухлетний верблюжонок получил кличку «катерок Кадет». А были еще крейсер «Комсомол», яхты «Принцесса» и «Золушка», бригантина «Чижик», катерок «Пацан», парусник «Ефрейтор», бриг «Тормоз». Запряженный в арбу верблюд звался довольно грозно - авианосец «Коммунист», а покрытого белой шерстью красавца так и окрестили - «Белый пароход».
К удивлению путешественников отличались они друг от друга и характерами. Те, что постарше и поопытнее, вели себя спокойно, когда их снаряжали в дорогу. А те, что помоложе, постоянно пытались отбежать подальше, плюясь и брыкаясь. Так что пришлось помучиться-, но, как говорит народная мудрость, если мучения продолжаются излишне долго, из этого выйдет толк. Но не приученные к караванному строю верблюды не сдавались: то валились в кучу, то «отваливали» в сторону.
Несколько раз верблюды норовили уйти с привала, где в мирной дреме пребывали караванщики, в обратную сторону. Еле их догоняли. Однажды в лесу даже потеряли одного верблюда. Всю ночь искали и нашли только к утру. Но еще сильней пришлось поволноваться, когда Тормоз чуть не утонул. Пока участники экспедиции пили на привале чай, он умудрился забраться на середину глубокого плеса. Правда, верблюды умеют плавать на боку, но только не со связанными ногами. А у Тормоза как раз были связаны перед-ние ноги.
Другой случай произошел с верблюдом Васькой на Украине. Верблюд, ночью упав в обрыв, чуть не удушился на веревке, которой был привязан к дереву. Когда все выскочили из палатки, он практически не дышал. Но, слава Богу, «оклемался» и тут же принялся срывать и жевать листья с деревьев.
- Чтобы у верблюдов не стирались об асфальт подошвы, им на задние ноги надевали специальную обувь: байпаки, - словно опытный верблюдовод комментирует Михаил. - И нам часто приходилось слышать вопрос: «А зачем у них носочки на ногах?» А кто-то называл байпаки кроссовками, но они больше похожи на верблюжьи валенки. Надевать их было трудновато: верблюд при этом плевался, кусался и лягался.
Немало «сюрпризов» подкидывала нам дорога во время марша. Из-за пугливости верблюдов у каждого караванщика было по несколько падений. Грохнуться на землю с высоты верблюжьего горба, поверьте, очень неприятно. В таких случаях единственным утешением была алтай-дунайская поговорка: «Наездник от верблюда недалеко падает».


Девочка показывает на верблюдов и радостно кричит:
- Мама, смотри – обезьяны!


Кстати, очень многие поговорки мы переделали на свой лад: «Назвался верблюдом - вставай в караван»; «Верблюд - друг наездника»; «Сколько верблюда не корми, он все равно плюется»; «Один горб хорошо, а два лучше»; «По горбам встречают, по караванщикам провожают» и т.д. Но самыми запоминающимися, конечно же, были падения. Мы даже стишок сочинили по этому поводу:
И Миша слетает с горба, словно птица;
Слетает на землю, тараща глаза.
Ему-то чего на верху не сидится:
Не пьет он совсем хмельного вина.
За подвиги наши не ждем мы зарплаты:
Казна каравана не так уж полна.
Не падайте больше с верблюдов, ребята,
У спонсоров наших не хватит вина.

Покой нам только снится.

- Почему вы тоже решили принять участие в экспедиции? – спрашиваю напоследок у Михаила.


- А что они едят? У нас же нет верблюжьей колючки?
- Сало, горилку…


- Потому что она, по своей сути, уникальная. От такой возможности я просто не мог отказаться. По натуре я – путешественник, так как отец мой был военным, в результате чего я с детских лет привык к частой перемене мест обитания. Хотя по специальности я – инженер-строитель, правда, немного ошибся с выбором профессии. Работал в театре, в газете. Сейчас – на инвалидности, так сказать, «вольный художник» – приглашают работать тамадой, Дедом Морозом, – словом, нечто вроде народного артиста разговорного жанра. Поэтому во время экспедиции моей прямой обязанностью было быть не только комиссаром степного флота – проводником, но и проводить встречи в каждом населенном пункте. Это были целые представления, мини-спектакли.
- Что вас больше всего поразило в этом международном «турне»?
- Так сразу и не сообразишь. Каждый день приносил много интересного. Общение с людьми разных национальностей, тем более, меня медом не корми, дай поговорить. Мы шли по территории, где проходили сильные миграционные процессы, взять хотя бы то же великое переселение народов. К примеру, наш путь, в частности, совпал с путем перекочевки мадьяров, который происходил 1100 лет назад, и кипчаков в XIII веке с территории Казахстана и Алтайского края на территорию современной Венгрии. Поразила общность встреченных на пути людей, и самое главное – стремление людей совершенно разных национальностей и вероисповедания к чему-то хорошему. В каждом населенном пункте, куда причаливал наш «степной флот», устраивался настоящий праздник, с непременной демонстрацией народных традиций и обычаев. И каждый человек был рад нашему каравану, кто всерьез, а кто даже в шутку. Нам говорили, например, что вот, молодцы, ребята, добрались и до наших краев - наконец-то на старости лет хоть верблюдов побачили. На территории же Казахстана нередко к нам подъезжали молодые люди на лошадях и говорили: «Нас прислал отец, мы нарушим обычай предков, если не пригласим мимо проезжающих путников к себе домой». Можно сказать, что наш караван превратился, в своем роде, в нитку, на которую нанизываются жемчужины добра, добрососедства, взаимоуважения.
После разговора с Михаилом Постаноговым почему-то вспомнились три напутствия древних кипчаков, которые давались отправляющимся в далекий путь: «Если наступит трудный час, вспомни, что были люди, которые перенесли более тяжкие испытания. Это даст тебе силы. Воспоминание о любимой разожжет в тебе любовь к жизни, огоньком надежды озарит твой путь. Делай все, что от тебя зависит, чтобы потом не жалеть». Так красиво и арифметически просто рассуждали древние. Так последовательно и наступательно мы, поколение XXI века, пытаемся воплотить в реальность эту мудрость. И если не каждый из нас, то участники свершившейся экспедиции «Алтай-Дунай» уж точно. Тем более, что берега могучего Дуная – не предел. Пока верблюды находятся на довольстве частного венгерского пастбища, пятеро смелых уже замыслили новый поход, на этот раз кругосветный, по маршруту: Венгрия – Австрия – Германия – Франция – США – Китай – Алтай.
Что ж, в добрый путь!

Маргарита ПОДНЕВОЛЬНАЯ

Hosted by uCoz